Премьера — 1995, Москва
Музыка: Александр Копейкин, Art Zoyd, Biota, Alfred 23 Harth, Coil.
Продолжительность — 55 мин.
Спектакль удостоен следующих наград:
- Fringe First (Edinburgh Festival Fringe, UK) — «инновации в театре и выдающийся новый спектакль»;
- Total Theatre (Edinburgh Festival Fringe, UK) — «концепция дизайна и выдающееся мастерство»;
- Гран-при, Главный приз критики, Приз молодых критиков и два специальных приза (Theatres Crash Festival, Poland).
Если это сон, то ты никогда не проснешься; если это реальность, то где найти дверь, ведущую вон из этого мира?
Земля достаточно велика, чтобы ты уничтожил опасность, спрятавшись от нее, но все меняется, когда ты встречаешь Сержанта Бертрана. Вселенная съеживается в такой маленький комок, что, вглядываясь вперед, ты видишь только собственную спину.
И словно чтобы компенсировать это невероятное уменьшение внешнего мира, мир внутренний, казавшийся родным и уютным, с сухим шорохом рассыпается в неизмеримый хаос, тьму внешнюю. Мир неудержимо распадается на две части, в которых ты равно не властен, для которых ты всего лишь граница, неспособная что-либо изменить и своим существованием лишь препятствующая его единству.
А правда ли, что ты не встречал Бертрана раньше? Кто тогда показывал тебе — одинокому ночному зрителю — сны? Кто выталкивал на поверхность твоего сознания мысли, само воспоминание о которых вызывает чувство отвращения и страха?
Кто был краской на стенах, царапинами на перилах, ржавчиной на решетке лестницы, по которой ты спускался и поднимался тысячи раз, не зная, что каждый шаг твой взвешен и каждый поворот — это поворот лабиринта?
Для души, почувствовавшей под собой пустоту, все и всегда было одним и тем же.
…теперь я знаю, что каннибалы и сатанисты, серийные убийцы и убийцы детей существуют на самом деле, и я встречался с ними глазами; я держал в руке телефонную трубку, еще теплую их теплом, и не распознал их…
Никакой книги не стоит за этим спектаклем, кроме, может быть, самой короткой:
ЭТОТ МИР НЕ ТАКОВ, КАК НАМ КАЖЕТСЯ
Another visit to Russia, another trip to Moscow just to visit blackSKYwhite — this time to see “Bertrand’s Toys”.
The trailer, unfortunately, does the performance almost no justice: you know it’ll be something powerful, but nothing can prepare you for what it actually is.
It is very, very different from “M means Magritte” (of course, preceding it by two decades: “Bertrand’s Toys” premiered in 1995) — and yet similar in some ways. Familiar concepts like agency, power, reaction, interaction, movement, aliveness, fear, chaos never appear in their everyday form, but always as vectors in a different basis, like a transformed coordinate system.
“Bertrand’s Toys” made me feel things I very much knew could be felt, but hoped I would never feel while awake.
In its twisted world, agency belongs not to the entities on stage, but to a Will by which they are collectively possessed. The Will plays them like puppets — mechanical, marionette, inflatable, sock puppets — sometimes alive, sometimes not.
The Will is your own mind during a nightmare. You can’t look away or run away — but instead of waking up screaming, you stay and watch, processing the fact that you survived.
Fear of something that looks alive but isn’t. Fear of something that looks dead but isn’t. Fear of size, color, dismemberment. Fear of death.
Fear of someone you love turning against you. Intrusive violent thoughts. The horror of watching yourself from the outside.
The greatest fear is realizing that you are an alien to your own mind — that you are a guest here, and not welcome.
And yet this is not a horror show. It is playful, curious, sometimes ecstatic, even divine. You want to float, to touch, to be danced by haunted spheres.
Even at its darkest, after fear comes the second thought: “what if?”
Еще один визит в Россию, еще одна поездка в Москву только для того, чтобы посетить blackSKYwhite — на этот раз, чтобы посмотреть «Игрушки Бертрана».
Трейлер, к сожалению, почти не отражает суть спектакля: вы знаете, что это будет нечто впечатляющее, но ничто не может подготовить вас к тому, что это на самом деле.
Этот спектакль очень отличается от «М означает Магритт» (что неудивительно — он предшествует ему на два десятилетия: премьера «Игрушек Бертрана» состоялась в 1995 году), и все же они в чем-то схожи.
Знакомые понятия — свобода воли, сила, движение, страх, хаос — здесь никогда не проявляются в привычной форме, а существуют как элементы преобразованной системы координат.
«М означает Магритт» позволил ощутить то, о чем не подозреваешь. «Игрушки Бертрана» заставляют почувствовать то, о чем в глубине души знаешь, но надеешься никогда не встретить наяву.
В этом мире свобода воли принадлежит Воле. Она играет существами, превращая их то в механизмы, то в марионеток, то в тряпичные куклы.
Однако Воля — это ваш собственный разум во время кошмара. Вы не можете отвести взгляд, но продолжаете смотреть, напрягая все силы, чтобы осознать: вы пережили это.
Страх жизни и смерти. Страх любви и насилия. Страх самого себя.
Но даже здесь страх — не финал. После него возникает возможность. Вторая мысль всегда одна:
«А что, если?..»
Фото
